— Юлия, вы называете свой музыкальный стиль интеллектуальным роком. Что это за направление?

— Вообще рок-музыка включает множество направлений: от достаточно легких — рок-н-ролл, поп-рок, бритпоп — до хардкора, дэтметалла и т.д.

Интеллектуальный рок предполагает широкий спектр музыкальных выразительных средств. Можно сказать, что это элитарное направление, ориентированное на изысканного слушателя. Тут нужен достаточно высокий исполнительский уровень, поэтому музыканты в таких группах в большинстве своем имеют профессиональное образование

Еще одно мнение, и я — его сторонница, интеллектуальный рок отличается проблематикой, поднимаемой в песнях, пристальным вниманием к тексту. В этом он близок авторской песне, существует даже такое определение, как бард-рок. Но я бы не сказала, что все мои песни относятся к интеллектуальному року.

У меня есть песни, которые более близки к поп-року, но почти во всех есть некий философский подтекст. Это отмечаю не только я, но и наши, скажем так, единомышленники, поклонники. И музыкальные редактора некоторых радиостанций, от которых я не раз слышала, что им нравятся мои песни, но радио — это фон, который служит для создания комфорта и легкости настроения, а я, дескать, пытаюсь заставить людей думать, что совершенно не нужно. Несмотря на это многие песни всё же сумели пробить заслон и активно ротируются на радиостанциях, и не только белорусских.

— Помните, когда написали первые стихи? О чем они были?

— Я начала писать стихи примерно в 7-8 лет. Сначала мне просто нравилось искать рифмы для слов, любимой игрой была игра в «буриме», где дается несколько зарифмованных слов и нужно придумать четверостишие, каждая строка в котором заканчивалась бы на заданное слово. Иногда получалось очень смешно. Потом я поняла, что стихи могут быть не только смешными. Я открыла, что некоторые мысли становятся более четкими и яркими, если их выразить в стихотворной форме. Я обожала писать письма друзьям и родственникам в стихах. У меня до сих пор есть блокнотик, сделанный своими руками, в очень красивой обложке из фантиков и открыток, где записаны некоторые «шедевры» раннего периода.

— А когда открыли в себе талант пения? 

— Я всегда очень петь любила, не путать с «умела» (улыбается, — авт.). Первым учителем была двоюродная сестра, которая, будучи чуть-чуть старше, обладала удивительными педагогическими талантами. Она открыла мне, что при пении нужно стараться правильно интонировать, учила со мной слова песен. Вместе мы давали весьма успешные домашние концерты, распевали частушки так, что взрослые хохотали до упаду, в общем, были гвоздем любого домашнего застолья! У меня всегда был сильный голос. Я считала, что петь громко — признак качества. Это потом я попала в школьный хор и музыкальную школу, где поняла, что кроме громкости нужно кое-что еще.

За время своей уже достаточно продолжительной музыкальной деятельности я являлась участницей рок-н-ролл-группы «Метеор», фольклорных коллективов «Валачобнiкi», «Перазвоны», женской вокальной группы «Flowers», вокально-инструментального трио «Резонанс». Так что когда рискнула наконец выпустить на свет божий собственные песни, за плечами был уже приличный музыкальный багаж. Я много занималась с частными педагогами вокалом, а потом решила снова поступить в Университет культуры на отделение Эстрадного вокала, которое не так давно закончила.

— Юлия, как считаете, чем ваша музыка отличается от музыки других исполнителей?

— В музыкальной школе и училище я училась по классу цимбал, и они никуда не делись из моей жизни, они присутствуют в аранжировках песен, кроме того у меня есть сольный цимбальный проект, который я постепенно реализовываю. Многие отмечают это необычное звучание в моих песнях. Честно говоря, не знаю ни одной рок-группы, в составе которой был бы цимбалист.

— Поделитесь творческими планами?

— Впереди у нашего коллектива концерты, продолжение работы над вторым альбомом, съемки клипа. 22 мая — сольный концерт в Минске, в клубе «Ре:Паблик». Может, это не самая большая площадка в городе, но для нас это очень ответственный концерт. Программа называется «Белая ворона». Мы планируем также снять клип на очень важную для меня песню «Не зря». Начнем прямо на концерте. Каждый пришедший сможет не просто попасть в кадр, но и как-то проявить себя в клипе. Кроме того на концерте будут песни, которые вообще никто никогда не слышал, кроме музыкантов, инструментальные произведения, в общем, много приятных неожиданностей.

— Немного странное название для концертной программы — «Белая ворона»…

— Самый большой парадокс того пути, который пришлось пройти моим песням и мне вместе с ними, это то, что их не могут причислить к какому-либо лагерю, будь то музыка андеграунда или музыка для масс. Мои песни не имеют изначальной, сознательно выбранной коммерческой направленности. В них главное совсем другое: слово, мысль, настроение, эмоции, философский подтекст. Самое интересное, что когда наконец вышел дебютный альбом под названием «Неформат», от кого, вы думаете, я услышала самую жестокую критику? Как раз от представителей якобы андеграундного, альтернативного направления в нашей музыке. Оказалось, что и тексты у меня простые для понимания (причем это явилось недостатком), пою я о понятных всем вещах, ничего неформатного в них нет, как и чего-то суперинтеллектуального. Да еще и кого-то напоминаю из россиян-музыкантов, не то Арбенину, а от кого-то даже слышала определение «белорусская Земфира»… И я всегда чувствую себя белой вороной, не примкнувшей ни к одной из стай. Как и вообще по жизни. В то время, когда большинство моих ровесников заняты карьерой, зарабатыванием денег, я, наоборот, вкладываю заработанные деньги в творчество, не побоявшись переменить всё в своей жизни. И я верю в то, что делаю.

— Как вы считаете, что самое сложное в вашей профессии?

— Моя профессия вообще очень сложная. Артист, музыкант, даже андеграундный, работает для публики, прежде всего. И тут часто приходится проходить и через заслон субъективизма, консервативность природы человеческой в принципе, через зависть, в конце концов. Что делает путь к признанию тяжелым и порой невыносимым. Хочется, чтобы люди были добрее к тому, что создано другими. Это, кстати, строчки из моего стихотворения — посвящения критикам.

— Давайте о приятном. Какие у вас отношения с едой?

— Наверное, можно сказать, что я люблю готовить, когда у меня хватает на это времени. Я и моя семья являемся, кстати, постоянными читателями газеты «Гастроном» и ее большими поклонниками. Ваша газета не только о еде, она о нашей жизни вообще, о быте, который является ее неотъмлемой частью, и о том, как этот быт облегчить. В «Гастрономе» много полезных житейских советов и очень смешные анекдоты (улыбается, — авт.).

Я вообще сторонница здорового питания, считаю, что это помогает сохранить работоспособность на долгое время, а у меня ведь большие творческие планы. Значит, необходима пища, дающая энергию — овощи, фрукты, каши, молочные продукты. Быстрота приготовления — второй немаловажный фактор в выборе рецепта. Если на готовку нужно потратить больше сорока минут, я к этому блюду теряю интерес. Но иногда, конечно, хочется приготовить что-нибудь особенное и, может быть, даже не очень полезное. Мои домашние считают, что в этом отношении я — большой специалист по драникам, жареным бутербродам с сырно-луковой смесью, мясу по-французски. Сама же я очень люблю фаршированные баклажаны, овощное рагу, которое готовит мой муж, и клубнику со взбитыми сливками. И еще люблю, чтобы блюдо было красиво оформлено, сервировка стола тоже важна. Для меня имеет большее значение интерьер комнаты, где происходит застолье, оформление стола и атмосфера за столом, чем количество закусок и блюд.

Ирина РОМАНИВА

Фото автора