— Ты считаешься возмутителем спокойствия. Еда каким-нибудь образом стимулирует соответствующее настроение?
— На самом деле все очень просто. Надо встать пораньше и сразу выпить приблизительно две чашки кофе. Можно — три. Но подряд. И в этом состоянии нервно-паралитического возбуждения я начинаю что-нибудь писать. Этот рецепт практикую уже с давних пор. По этой же причине не могу писать длинные произведения, у меня получаются небольшие миниатюрки — как раз на чашечку кофе.
— Но на кофе далеко не уедешь... Надо ведь «заправиться» с утра основательно: говорят, для творчества нужны сложные углеводы, глюкоза, белки…
— Мое любимое блюдо, если уж очень хочется есть, — жареная картошка и чеснок. Еще — простой сырный салат. Там есть все. На самом деле у меня получается то, что я люблю. Чем проще блюда, тем сложнее образы, которые рождаются впоследствии (смеется). С этим ничего не поделаешь — закон жизни.
— Если рассматривать жизнь, как некую гастрономию, то частенько ли тебе хочется каких-то особых вкусовых ощущений?
— Для меня жизнь — столкновение, ощущение диссонанса, какой-то обостренной гармонии. Не вялой, безвкусной и пресной, а острой и сокрушительной! Поэтому, собственно, когда я сталкиваюсь с жизнью, вхожу с ней в плотное соприкосновение, это и составляет для меня ее вкус.
— Но ведь надо уметь найти такие моменты, выхватить их из обыденности…
— Если проехаться на метро от станции «Купаловская» до «Каменной горки», то таких ощущений можно найти предостаточно…
— Согласна... Продолжая жизненно-гастрономическую метафору, что для тебя — «сладкое» в жизни?
— Как ни странно, десерт для меня — не так называемая классика или «хорошая», «качественная» музыка, которая многим услаждает слух, а те самые вещи, которые я не могу поглощать в большом количестве. Это (в литературе и музыке) — Платонов и Чарльз Паркер. Не потому, что «сладко», а потому что царапает язык, но хочется!
— Если бы тебе захотелось приготовить некое блюдо из жизненных коллизий (любовных, творческих), чего бы ты добавил побольше, чего — поменьше, чем бы приправил?
— Я бы, безусловно, добавил больше перца, чеснока — словом, интриги и огня, чтобы сильно обострить нашу жизнь. На самом деле существование у нас, как ни странно, довольно спокойное и вялое. Еще добавил бы каких-нибудь душистых приправ, чтобы возникло ощущение полета и свободы... И завершил бы каким-нибудь тяжеленьким соусом, чтобы всему этому придать достаточный вес и солидность (смеется).
— Значит ли это, что твоя музыка, которая вторгается в наш мирок, в первую очередь освобождает те мысли и чувства, которые мы держали где-то в футлярах души, и дает нам возможность вдруг увидеть себя и весь мир с какой-то иной, странной точки зрения?
— (Серьезно.) Слишком сильно сказано, но тем не менее мне бы хотелось, чтобы это было так. Это очень плохо — оставаться во власти шаблонов. Перестаешь вообще что-то замечать. И начинаешь брюзжать. И умирать потихоньку.
— Но опять-таки — не является ли твое творчество разрушительным для тебя самого? Наблюдать за тобой на концерте трудно. Временами мерещится, что ты вот-вот отделишься от себя и умчишься ввысь в порыве собственных страстей…
— С этим, строго говоря, и связан момент максимальной самоотдачи: когда ты не принадлежишь себе, если выходишь на публику, когда твоя душа перестает в какой-то момент быть привязанной к телу… Имею в виду то творческое «Я», которое разделяется с физическим телом. Может показаться, что я — один, а на самом деле меня может быть два! В следующий момент могу быть третьим — совершенно другим! Это знакомо тем, кто занимается творчеством… И это затягивает! А по поводу разрушительного эффекта моей музыки… На самом деле все новое в жизни, в музыке, в искусстве — очень трудное. Очень неприятное. Появляется ощущение, что ломают наши традиции, стереотипы, все ломают. Поэтому новое должно подаваться ма-а-аленькими порциями, как редкое блюдо. А поскольку на концерте даю концентрированные дозы такой вот разрушительной (я очень надеюсь) новизны, то стараюсь с помощью объяснений и комментариев хоть как-то смягчить, придержать ее, приструнить.
— Получается, что условной формой ты удерживаешь свое творческое воображение?
— Благодаря форме делаю свои идеи, скажем так, продаваемыми. Я тогда могу их легче «протолкнуть» в сознание людей, которые пришли на концерт. Разговор с публикой, комментарии — это тот соус, с помощью которого суть проглатывается без особых усилий. Можно сказать — та капелька оливкового масла, которая позволяет устрицам моего творчества проскользнуть к вам внутрь… Вот как.
— Немного цинично… и очень гастрономично. А какими качествами должен обладать человек, чтобы завоевать твою любовь и дружбу?
— Ох… Я думаю, что никаких особых качеств не нужно! Мужчина должен быть просто дружелюбным для того, чтобы мы с ним могли сотрудничать, работать или просто общаться. Женщина должна быть красивой и достаточно умной, чтобы позволять мне время от времени злоупотреблять собственным эгоизмом.
— Ну, а как же неординарность? Разве ты не ищешь в людях некую нестандартность мышления, некую терпкость?
— Это вопрос личный. Я был бы рад всегда видеть вокруг себя людей широко мыслящих. И необязательно у них должно быть экстранеординарное мышление. Достаточно уметь открыть глаза и уши, чтобы воспринимать новую в музыкальном и эстетическом плане информацию. Это было бы счастьем для меня: быть окруженным такими людьми. И во многом, надо сказать, этот пункт реализован! Потому что у меня есть своя группа «Пукст-бэнд»: Антон ОГОНЬКОВ (клавиши), Максим КУЗЬМА (бас-гитара) и Юрий МАРТЫНОВ (барабаны). Очень рад, что эти люди оказались достаточно открытыми, чтобы поверить в меня. Вижу, что все больше и больше становится людей, которые нас понимают. Есть и негативные мнения, которые мне тоже достаточно дороги. По крайней мере — это какая-то реакция, не безразличие.
— Попробуй пригласить тех, кто тебя еще не знает, на свой концерт. Но так, чтобы они непременно пришли!
— Если вы чувствуете, что культурная среда вокруг вас закисла, или просто ищете здоровый раздражитель и нестандартную ситуацию, — думаю, мой концерт — это то, что надо. Вас ждет достаточно трудный процесс поглощения новой музыки, но если вы примете правила игры — невероятно увлекательное путешествие в новую, живую музыку вам запомнится надолго. Я уверяю: это будет, по крайней мере, достаточно неординарным событием в вашей жизни, о котором вы долго еще будете рассказывать друзьям и знакомым.
Беседовала Марина ТИХОМИРОВА
СЫРНЫЙ САЛАТ «ПОЛЕТ НА ЛУНУ»
от Сергея ПУКСТА
Мелко тертое вареное яйцо, мелко тертый твердый сыр, три-четыре (по вкусу) зубчика чеснока, пропущенных через чеснокодавку, и все это щедро заправляется хорошим майонезом.
СЭНДИЧ С СЫРОМ
от Сергея Пукста
Батон разрезать вдоль пополам, нижнюю часть мякишем вниз выложить на противень с небольшим количеством растительного масла и запечь до золотистого цвета.
Грецкие орехи пропустить через мясорубку, смешать с майонезом до густой консистенции. Полученную массу выложить на тонкие ломтики твердого сыра и свернуть трубочками. Затем выложить на обжаренный батон, закрепить шпажками и, по желанию, запечь в духовке.
Большое плоское блюдо застелить листьям зеленого салата и ломтиками свежего огурца, сверху выложить готовый сэндвич и украсить веточками зелени.
Несколько мудрых и интересных мыслей от музыканта и кулинара Сергея Пукста
Женщина должна быть красивой и достаточно умной, чтобы позволять мужчине время от времени злоупотреблять собственным эгоизмом.
***
Если проехаться на метро от станции «Купаловская» до «Каменной горки», то острых, радикальных и сокрушительных, а главное — острых ощущений можно найти предостаточно…
***
Это очень плохо — оставаться во власти шаблонов. Перестаешь вообще что-то замечать. И начинаешь брюзжать. И умирать потихоньку.
