Наконец-то сыграл приличного человека

— Михаил, вокруг сериала «Доктор Тырса» страсти разгорелись еще до начала съемок и не утихают до сих пор. Вам не обидно, что картину называют жалкой пародией на «Доктора Хауса»?

— Я не смотрел полностью ни одной серии «Хауса», ни до съемок, ни после — у меня просто времени не было. Жена смотрит, так я как-то глянул полсерии. Меня не впечатлило. Видно, что денег вбухано много, придумано хорошо, сценарий неплохой, но ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Мы снимали совершенно другую историю. Тырса — он хороший, трогательный, добрый. Принципиальный. Фанатик своего дела с неустроенным бытом. Такой… немножко Эйнштейн. Но вообще-то мы рассказывали историю о странствии души человеческой. Ведь, как ни крути, душа — это и есть самое главное. Мой Тырса — это, скорее, чеховский персонаж в наши дни. Он волнуется, переживает, рефлексирует — раньше у меня таких ролей не было, все боевики да боевики.

— Приятно поменять имидж?

— Я на этом не зацикливался, но роль мне понравилась. Мы много с режиссером придумывали: как этот доктор выглядит, как говорит и ходит. Если зрителю нравится, значит, мы выиграли. Если говорят: «А, ерунда полная!», надо думать, что-то не удалось. Но в любом случае, мама очень обрадовалась: мол, наконец-то сын сыграл приличного человека, который не носится с автоматом и не бьет морды бандитам!

— Ваш персонаж не верит в высшие силы, а лишь в то, что человек сам хозяин своей судьбы. У вас такая же позиция?

— От вас зависит, когда вы родились или нет? А когда умрете, зависит от вас? Нет. Ну, значит, полная глупость, что человек — хозяин своей судьбы.

— Вы встречали таких врачей, как Тырса, тех, кто работает сердцем?

— Вообще хирурги очень жесткие. Это естественно: если они не будут быстро принимать решения — человек умрет. Если он принимает решение неверное, но убежден в своей правоте и прет напролом — есть надежда на спасение. Это парадокс, из которых и состоит жизнь. Потому большинство врачей и в Бога не верят, что они в Божий промысел вмешиваются, а значит, берут на себя одну из функций Бога — даровать жизнь. Когда это осознаешь, очень тяжело заниматься профессией.

— Жизнь вообще тяжелая штука!

— Знаете, во многих наших картинах жизнь показана розовой, легкой и глупой. И зритель к такой жвачке для глаз привык — так проще, думать не надо, можно сериал не смотреть, а слушать и еще салат попутно резать. Нашему обывателю дай Чехова, скажут — скучно! Уже выросло поколение, воспитанное на комиксах. Вы только вслушайтесь в названия того, что читают: «Телки», «Рублевка». Кошмар какой-то! Я не высокоинтеллектуальный сноб, но качественный литературный материал отличить умею — и «Доктор Тырса» из этой серии.

Вместо Шварценеггера

— Вы с детства знали, что хотите стать актером, а пошли в военные…

— На самом деле мальчик должен переболеть всеми этими героическими профессиями — космонавт, летчик, моряк, пожарный, разведчик, что там еще… Я почти закончил военный вуз, отслужил срочную службу, потом постепенно, потихоньку выплыл в лицедейство.

— Но в кино вы тем не менее чаще играете крутых парней. В фильме «День Д», ремейке «Коммандо» вы, по сути, сыграли Шварценеггера. Почувствовали себя им?

— Я просто поставил для себя определенную задачу — очень серьезно измениться физически. И кто видел меня в фильме «Ликвидация», а потом в фильме «День Д» должен понимать, что прошло три месяца, а я внешне был диаметрально противоположным человеком. У нас пока в кино никто так не делал.

— А вы вообще легко свое тело перестраиваете?

— Все очень просто: берешь железяки и идешь работать.

— Как вы добивались прав на съемки этого фильма?

— Очень просто. Позвонил в компанию, которая снимала картину. Не помню «ХХ век Фокс» это был или кто… — и сказал: «Продайте права». Они спрашивают: «А что вы хотите купить у нас? Раскадровку? Музыку?». Я говорю: «Да нет. Мы сюжет хотим купить». Они взяли и продали.

С ружьем — в лес

— Расскажите, какой вы дома?

— Мягкий и пушистый. Люблю на диванчике полежать. А еще я обожаю выгуливать своих собак, мои терьеры — это же совершенно уморительные создания. На прогулке они, как угорелые, носятся по лужайке возле дома, а я сурово этак приглядываю за ними, чтобы не натворили чего. Им сейчас раздолье — когда мы еще в городе жили, им там даже выгуляться негде было толком.

— На охоту с ними ездите?

— Времени на охоту у меня сейчас нет, но когда-то ездил, если свободная минутка выдавалась. Я не то чтобы фанат этого дела, просто любитель. Побродить на природе с ружьишком — это же красота! Надеюсь, что в этом сезоне я не буду загружен и все-таки выберусь в лес. Меня там подзаряжает какой-то внутренней энергией.

Чтоб сноровку не терять

— Михаил, год назад у вас родился пятый ребенок, сын. Наверное, вы бы уже могли открыть курсы молодого папы?

— Ну, разве что самые основы. Например, смесь приготовить, покормить — в этом я даже мастер-класс могу провести. А пеленать? Сейчас уже никто не пеленает — абсолютная свобода ручек и ножек. Меня, кстати, часто спрашивают, как я совмещаю работу и семью. Да очень просто — я опытный товарищ. У меня же это все-таки не первый ребенок. Вот с первенцем было куда сложнее. А сейчас я просто иду проторенной дорожкой. После первого ребенка уже ничего не страшно.

— Тем более что между появлениями детей в вашей семье не так много времени проходит…

— А это чтобы сноровку не терять. (Смеется.) А то все знания забудутся — обучайся потом по-новому. Тем более что у меня все-таки мальчики чередуются с девочками — так что, какое-никакое, но разнообразие есть.

— Вы считаете себя хорошим отцом? Как-то по-особому детвору свою воспитываете?

— Если честно, их воспитанием в основном занимается жена, потому что я, к своему стыду, бываю дома нечасто. Я ж все больше денежку для семьи зарабатываю. А мое воспитание заключается в том, что я детей балую и постоянно тискаю.

Наталья РУРАК по материалам kino.itop.net, segodnya.ua, ozon.ru