Но кроме этого, у знаменитого артиста есть и личная жизнь, где он муж, отец и любящий дедушка, который, вопреки всеобщему мнению, ходит дома без шляпы.

— Михаил Сергеевич, скоро Новый год. Как в вашей семье встречают этот праздник?
— Традиции практически не изменились. В моем детстве Новый год встречали семьей. Как правило, у бабушки Кати — мамы моего отца. У нее была комната в коммуналке. А вот на первом курсе театрального Новый год я встретил без родителей. Впервые. Это было за городом, у нас была одна комната, где мы всем курсом легли на пол спать в пять утра. Как оловянные солдатики в коробке выложились. Но, конечно, это был не сон, а сплошной хохот, шутки... Выпивки было мало, пьяных не было. Но потом с утра мы искали пивной ларек. Не потому, что хотели опохмелиться, мы вообще не знали, что это такое. Просто традиция такая была — утром 1 января попить пива! Нашли, слава богу. Было темно, ни зги не видно, но удовольствие было огромное.

— Вы больше любите сам праздник или предпраздничные хлопоты?
— Честно, я больше люблю предновогоднее время. А в двенадцать беру бокал и думаю: «Вот только что был прошлый Новый год, а сейчас уже другой!» Элемент прощания есть в этом празднике. Несколько лет я ездил на кладбище в Новый год. К родителям. Настолько я в последние годы тоскую о тех, ушедших людях. Даже была какая-то статья дурацкая: «Боярский встречает Новый год на кладбище!» Это не совсем так, я туда заезжал либо до, либо уже после. Но действительно жег свечи и родителям говорил: «С Новым годом!»

— Вы когда-нибудь наряжались для детей Дедом Морозом?
— Нет. В актерской семье это не пройдет. А вот когда я был маленьким, то верил во все это. Мне завязывали глаза шарфом, еще одеялом накрывали, и отец стучал в дверь, заходил и менял голос: «Здравствуйте, Миша дома?» Это длилось три-четыре минуты, я был в полной уверенности, что приходил Дедушка Мороз.

«Я ничего не выкидываю»

— Как в вашей семье принято дарить подарки?
— Мы практичны в вопросах подарков. И вообще, дарить мы любим больше, чем получать. Лично мне ничего не нужно. Мне лишь бы избавиться от чего-нибудь. Так надоело все это... Это не кабинет, а склад какой-то! Каждый что-то мне дает на память. Выкинуть — неприлично. А куда девать — не знаю! Я ничего не выкидываю. И одежда в шкафу висит, которую еще в школе носил. В хорошем состоянии! При этом у меня безумное количество новых вещей, которые меня заставляют покупать или дарят. Но пока те не истлели, я их ношу.

— А вы хороший дедушка? Можете посидеть с ребенком?
— Подряд два-три часа? Не могу. Понятно, что это чудесное, очаровательное существо. Но она смотрит на меня, долго думает, а потом все-таки плачет! При этом у нас в семье совершенно фанатичное отношение к детям. Во всех записных книжках, которые остались от отца, написано: «Мишенька, если бы ты знал, как я тебя люблю!» Он просто разговаривал по телефону, допустим, и чертил эти строки. И мне от отца это тоже досталось — я безумно люблю своих детей. И Лариса — фанатичная мать. У нее на первое место ставятся дети. Или внуки. А не муж. И я считаю, это правильно.

— Когда вы исполняете песню Резникова со словами «Спасибо за сына и за дочь», вы думаете о жене?
— Нет, я думаю о материале, в котором нахожусь. Я правильно выбрал мать для своих детей, но с годами былых страстей нет… Старею. Но какой же трепет я испытываю при виде своих внучек, особенно маленькой Сашульки! Это на сегодня самая моя большая радость в жизни. Старшая внучка Катя сейчас изучает английский язык в Лондоне. С младшей мы играем в доктора, в Бабу-ягу и другие детские игры. Иногда Саша выдает такие слова, которых от нее не ожидаешь. Раньше она меня ужасно боялась из-за усов, пряталась, не давала ее поцеловать. А теперь говорит: «Ладно уж, хоть ты и колючий, на, целуй!»

«Мне нравится быть Д'Артаньяном!»

— Ради внучки могли бы сбрить усы?
— Если попросит, сбрею обязательно. Но, к счастью, она пока не знает, что такое бриться. Она думает, что дедушка так с усами и родился.

— Шляпу снять она вас не просит?
— Дома и на даче я хожу без шляпы.

— А мы-то к вам в шляпе привыкли!
— Держу фасон! Шляпа и черная рубашка — моя рабочая одежда.

— Не расстраивает, что к вам так прилип этот ярлык: Боярский — Д’Артаньян?
— Я к этому привык. Это не самый плохой ярлык. Д’Артаньян — замечательный персонаж: честный, благородный, преданный. Самый мужественный из всей мировой литературы. Настоящий герой! И я рад, что мне посчастливилось его сыграть. А прилип он ко мне не так сильно, как тебе кажется, учитывая десятки моих ролей в театре.

— Вас гложет ваш возраст?
— Мой возраст зависит от разных факторов — с какой ноги встал утром, какая погода за окном, в ссоре ли я с женой или нет. Но чаще я ощущаю себя старше своих 60 с лишним лет. Не потому, что я умнее кого-то, просто я понимаю, что я уже не успею сняться в 300-серийном фильме, в который меня зовут, меня больше интересуют неспешное течение жизни, закат, рассвет. Я все познал в этой жизни — любовь матери и любовь женщин. Я даже не знаю, чего я хочу! Когда-то я думал, а не уйти ли мне в монастырь, но не смог отказаться от всего мирского. От секса, от водки, сигарет, от земных благ, от квартиры в семь комнат с видом на Мойку. Мне жаль, что столько погибло моих друзей-артистов, мы крепко пили, но я тут, а они там. Лучше трезво смотреть на мир, но без водки не бывает застолий, она украшает жизнь.

«Я люблю еду из детства»

— Ваша семья обходится без домработницы?
— Приходит — когда раз в неделю, а когда раз в месяц — женщина. После новогодней гульбы или чего-то в этом духе мы ее вызываем. Но я мечтал сделать квартиру, в которой нельзя насорить. Если мусор, то сжигается в камине. А на кухне все полы кафельные: что бы ни упало, три секунды — и все чисто. Нет никаких паласов, где пыль оседает.

— Но домработница еще и готовит...
— У нас нет в семье культа еды. Повар нам не нужен. Даже в ресторане, где могу заказать, что душа пожелает, никогда в жизни не возьму шашлык из крокодила, суп из черепахи... Я уже попробовал, спасибо! А когда вокруг сидят приятели, тут и начинается: «Так, пожалуйста, мне шашлык из крокодила! У вас какой сегодня? Нильский? Вот его давайте!»
Я диабетик. Ем гречневую кашу, овощи. С удовольствием ем то, что нравилось в молодости. «Краковскую», «Семипалатинскую» или «Охотничью» колбаску обожаю — на шампур, быстренько сварить и с кетчупом. Очень мягкую булку люблю, салат мясной, шпроты — все из детства.

Полина ЛАДИС
oledi.com.ua, sobesednik.ru, glavkinotorg.ru