Пока пощусь, о гастрите забываю

Ресторан «Васильки», куда мы по традиции пригласили своего гостя, для Александра оказался местом знаковым. В доме напротив по ул. Сурганова он прожил всю свою жизнь, потому начинаем с ностальгии…

— Когда-то на месте нынешней «Риги» был кинотеатр «Вымпел», куда я ходил со школьными друзьями, а на месте этого ресторана была пивная, куда я ходил уже со студенческими товарищами, — вспоминает артист.

— А сейчас кино-рестораны посещаете?

— Редко. В кино сам иногда снимаюсь, да и готовлю я сам, — подходим мы к главной теме. — Я человек экономный, стараюсь, чтобы на кухне ничего не пропадало, потому готовлю из того, что есть. Набросаешь всего разного — и получается вкусная импровизация, — делится творческим подходом на кухню Александр. — Не люблю блюда, которые готовятся сложно и долго, потому и вам подарю рецепт замечательного и очень легкого в приготовлении «Творожного пирога». Он является и моим главным шедевром, и главным праздничным блюдом в нашем доме, и любимым угощением всех наших гостей! Узнал я этот рецепт от своего коллеги по театральной сцене Сергея Чекереса. А когда дети были маленькими, у меня был еще один фирменный рецепт — «Папа-пицца». Для ее приготовления, а тогда еще не продавались основы для пиццы, я брал банальный батон, обжаривал его в яйце с молоком, а сверху клал нарезку из того, что есть в холодильнике, от чего раньше дети отказывались. Но в качестве «пиццы» уплетали все!

— От каких продуктов вы сможете спокойно отказаться?

— Не пил и не буду пить кофе, вернее пару раз выпил, но вместо ожидаемого «взбодриться» получил учащенное сердцебиение, а язык и мысли вообще стали заплетаться. Даже черный чай я пью только утром, потому что на ночь все закончится бессонницей. Не стану есть жареное и жирное. Я человек верующий православный, вместе с женой и младшим сыном пытаемся соблюдать посты. Например, без мяса я обхожусь совершенно свободно.

— А без чего не так свободно?

— Сложнее отказаться от молочных продуктов. Очень люблю сыр и творог.  

В пост спасают сухофрукты и, конечно, каши. Я беру быстрого приготовления, добавляю оливковое масло. Постную кашу хорошо немного «повеселить» изюмом, курагой, медом. Получится не только вкусно, но и полезно. Как и любой человек, переживший студенчество, я заработал себе и гастрит и кучу других проблем. Но пока я пощусь и ем каши, забываю об этих своих проблемах, а вот вне поста иногда вспоминаю…

О кошачьих вкусах не спорят

— А покупатель вы требовательный?

— Очень. Кто-то, наблюдая за мной, наверное, думает: «Ну, зануда!», — потому что я скрупулезно изучаю все этикетки. Дата изготовления — это первоочередное. Ведь сейчас немало российских продуктов со сроками годности по нескольку месяцев. Из торговых марок, я, следуя вкусу своего старшего сына, а он очень привередлив в еде, выбираю «Савушкин продукт». Также нравится продукция Глубокских предприятий, пельмени — «Волковысские».

— Здоровый образ жизни у вас в чем выражается?

— Вообще-то я всю жизнь занимался каким-то спортом, но в последние годы, к сожалению, не все успеваю. Успокаиваю себя тем, что в актерской профессии столько беготни и движения, что не спортивным быть нельзя.

«Пашке купить печеночки куриной?» — отвечает Александр на телефонный звонок, а потом поясняет мне:

— В семье есть кот Пашка. Он стареет, и в связи с этим большие проблемы, потому что многого он есть уже не может. Покупаем ему детские консервы, куриную печенку, все помягче и понежнее. Знаете, а у котов ведь, как у людей, вкусы разные, — неожиданно переходим мы к кошачьей гастрономии. — Вроде бы считается, что кот должен любить молоко и сметану. Но наш Пашка, когда был молодой, с удовольствием ел… овсянку с кусочками рыбки, обожал сырую картошку, консервированные горошек с кукурузой и цветную капусту!

Я бацька ýсiх маленькiх беларусаý

— Как вы, артист большой сцены, серьезный человек, оказались в «Калыханке»?

— Передача детская, но атмосфера на записи очень взрослая, — смеется артист. — Один только острослов Володя Воронков (актер, озвучивающий медвежонка Топу — авт.) чего стоит! Меня пригласили 15 лет назад, когда сменился старый состав со знаменитым Дзедам Барадзедам. Новые куклы — поросенок Сеня, Хоня мне понравились. Правда, взрослые их почему-то не приняли, и их убрали. Вообще, у нас ощущается огромный дефицит детских программ, — искренне сочувствует своей аудитории Маляваныч. — И по-моему, недопустимо, что «Калыханка» каждый раз выходит в разное время. Я помню, для меня в детстве это была мини-травма, когда включаешь телевизор, а передача уже прошла.

— А ваши дети тоже выросли на «Калыханке»?

— Сыновья уже взрослые. Один заканчивает лингвистический университет, второй определяется с профессией, но по моим стопам также не собирается.

— Вас на улице часто окликают?

— Часто. И что особенно приятно, не только дети, но и их родители, среди которых есть и сотрудники ГАИ, например, — иронизирует Маляваныч. — А бывает, подходит взрослый парень и… протягивает цветы: «Маляваныч, это же Вы! Я же всегда смотрел…». А я смотрю на этого «детину» и думаю, какой же я старый… Кто-то отказывается брать деньги за услугу, мол, как можно, вы же — мое детство. Иногда я даже шучу: «Я бацька усiх маленькiх беларусаý». А если серьезно, то амплуа Маляваныча оставило на мне стереотип не только для зрителей, но и для режиссеров, которые какое-то время сомневались, давать ли мне роли и какие. Потому, когда появился Калигула, задавали один и тот же вопрос: «Как — вы и Калигула?!». Вся пресса писала: «Кто колышет наших детей?» Сейчас я думаю, что «Калыханка» — это моя миссия и горжусь ей! Своим сыновьям в детстве я часто сам придумывал игры, и они с радостью в них играли. Так что, думаю, в «Калыханке» я на своем месте. 

— Да и имя там у вас весьма красноречивое, — намекаю на еще один талант гостя.

— Я не считаю себя живописцем, образования у меня нет, но рисовать хотелось всегда, — скромничает Александр. — Мой дед, которого я никогда не видел, был искусным резчиком по дереву, оформлял иконостасы. Думаю, что именно его гены во мне взыграли. Рисовать мне хотелось с детства, но в школе учительница сказала что-то обидное по поводу моего рисунка, и я вообще перестал рисовать на долгие годы. Однажды в середине 90-х, когда у нас денег едва хватало на то, чтобы кормить двух маленьких детей, жена принесла домой картину Саши Вахромеева, за которую отдала все семейные сбережения. Эта работа и сейчас висит у нас, более того, сегодня я уже знаком с самим автором. Но тогда я решил, что отныне сам буду писать картины и экономить деньги! Так скупость стала музой, — смеется Маляваныч. — К 40 годам увлечение вылилось в выставку. А сейчас я пошел в школу иконописи в Елизаветинский монастырь и с удовольствием учусь. Это очень трудоемкий процесс, не знаю, осилю ли, но мечтаю когда-нибудь писать иконы.

Беседовала Тамара ЗЕНИНА