Один раз я доелся до язвы
― Еще в молодые годы я услышал знаменитую фразу Майи Плисецкой. На вопрос «Какой диеты вы придерживаетесь?» балерина ответила: «Сижу не жрамши!» Мне понравился этот принцип похудения.
― Можете ли Вы дать себе установку похудеть?
― Установку дать могу! Вообще-то, за питанием в нашей семье следит жена. Она давно уже жарит все на оливковом масле, готовит много овощных блюд. Правда, иногда мы с ней «отрываемся» где-нибудь в Литве.
― Расскажите, мы позавидуем…
― Там бесподобно готовят свиную ногу, свинину вообще и особенно рульку, от которой ты не оторвешься, даже когда есть больше не можешь. Как и в Латвии. В начале 90-х наши команды играли в Риге, где мы открыли «Стабуракс». Это ресторан быстрого питания, предшественник «Лидо». Он считался пивным, но кроме пива, там предлагали много вкусного мяса, в том числе рульку, ребрышки. Там еще для косточек стоял такой же кувшин, как в сказке про Буратино. Нам так нравился этот ресторан, что мы устраивали в нем чемпионаты по поеданию, однако быстро выяснили, что порция рульки и порция ребрешек ― это предел. Но все равно хотелось победить, и один раз я доелся в Риге до язвы…
― С кухней каких стран знакомство было не таким плачевным?
― В каждой стране я люблю разные блюда. В Польше ― флячки, в Чехии ― «вепрево колено» ― это та же рулька, только чуть посуше. В Италии, безусловно, пицца. В Таиланде кухня потрясающая, правда, к ней надо привыкнуть. Когда-то жена открыла для меня пряную кухню Крыма. Тогда соте с рынка в Гурзуфе на мой пресный вкус показалось безумно острым. Однако, если попросить тайца сделать острым их суп, это будет просто больно. Но если его сделать, скажем, слегка острым, получится безумная вкусовая гамма. Китайцы поставили себе задачу сделать вкус блюда совершенно неузнаваемым. Возможно, это придумано для того, чтобы никто не думал про собак, кузнечиков и тараканов. У многих их блюд действительно вкус совершенно изысканный. Французская кухня, по-моему, очень сложная. Они берут кусок мяса, два часа его маринуют в вине, потом сложно запекают, пытаясь простой продукт превратить в непростой и забывая о том, что кусок мяса совершенно шикарен сам по себе. Я до сих пор люблю, как в детстве, достать кусок вареного мяса прямо из супа и съесть его с черным хлебом и горчицей. Если же выбирать между кухнями «народов мира», я бы предпочел итальянскую.
― Все-таки пицца?
― Одно время мы с женой выбрали для себя три лучших, на наш взгляд, пиццерии в Минске и каждую неделю ходили в них по очереди. Но после того, как стали ездить в Италию, традиция прервалась, потому что итальянская пицца ― это совершенно другой продукт.
― Что же там не такое ― тесто или начинка?
― Однажды мы привезли из Италии набор для приготовления пиццы дома, в котором было все, включая муку и кусок пергамента. От нас требовалась только плита. Но вкус получился совершенно не тот. Наверное, у нас не хватает аромата моря.
― А что Вы любите у нас? Кстати, часто отдыхаете в местных ресторанах?
― Я в ресторанах не отдыхаю, я в ресторанах кушаю. А поскольку еда ― процесс интимный, места предпочитаю спокойные. Конечно, люблю драники. Но во многих наших ресторанах и их умудряются испортить! А чтобы есть мясные блюда в некоторых заведениях, вообще нужно очень проголодаться. Непонятно, зачем у нас пытаются плохо делать пиццу и суши? Давайте лучше всех готовить свои драники и блины!
― Блины тоже любите?
― Когда я был маленький, каждое воскресенье бабушка обязательно затевала блины. Самый большой кайф был хватать их прямо со сковородки и макать в варенье. И до сих пор я блины люблю есть именно так: вот работает жена, и тут же рядом работаю я. А здесь я попробую блинчики с яблоками (делает заказ подошедшей официантке ― авт.). О, клюквенный морс! (продолжает читать меню «Васильков» ― авт.). Кстати, клюквенный кисель, который почему-то делают только в Литве и Латвии, шикарно снимает синдром обжорства.
Бетховен в три трубы
― В школе у меня было хорошо с физикой и математикой, с медалью я пошел на физфак БГУ. Однако во время учебы желание стать физиком-теоретиком постепенно уходило, и параллельно появлялось другое. По традиции, которую придумали в МГУ, главным событием физфака были Дни физика. К этому празднику серьезно готовились весь год, избирался оргкомитет, писались сценарии. Я всегда охотно участвовал в процессе, и мне он очень нравился. Мы старались не просто развлечь зрителя, но и развеселить. Как-то, например, играть на митинг открытия пригласили похоронный оркестр ― таких типичных прожженных халтурщиков. Им можно было сказать: «Бетховена давай!» ― и они в три своих трубы играли нечто, похожее на Бетховена. Очень смешно было уговорить декана, а еще лучше проректора вставить пару слов в представление. К ним было сложно пробиться, договориться, но, как я сейчас понимаю, им все это нравилось не меньше нашего.
КВН тогда развивался побочно и подпольно. Формально он был запрещен, хотя в каждом вузе был свой: мехмат играл с физфаком, историки с философами. Ректоры и деканы здраво рассуждали: лучше пусть шутят здесь, тихо и под присмотром. Ответственным за подпольный КВН был комитет комсомола, а судьи ― деканы, замы, комсомольцы -активисты. Актерское мастерство и качество шуток не всегда играли главную роль. Например, замдекану могла не понравиться шутка про столовую по идеологическим причинам, и он ставил низкую оценку.
― На какие темы шутили, а о чем шутить было нельзя?
― Такой темы, как секс, не было вообще. По-серьезному боялись затронуть идеологию. Шутили «о студенческой классике» ― экзамены, стройотряды, общежитие. Накал страстей был невероятный, потому что смеялись над собой!
Пармезан под январским солнцем
― Все первые известные команды КВН возникли на базе студенческой сцены. У нас это была сборная команда БГУ―МГМИ. Она и отправилась в 1990 году на КВН в Москву. Но попасть туда сразу ребята не смогли ― не нашли общий язык с редакторами программы. Во все времена белорусские команды славились тем, что не покупали чужих авторов и имели свой собственный стиль.
― Кто делает команду ― авторы, талантливые игроки?
― Команда должна уметь думать, иначе это наемные авторы и отсутствие стиля. Стиль и самостоятельное творчество закончилось на «Уральских пельменях». Могу еще добавить Пятигорск.
― А Сочи?
― А Сочи ― это команда «маленькой симпатичной обезьянки», убираем ее ― и команды нет…
― Конфликт между КВНовскими администрациями двух стран закончился, к сожалению, не в Вашу пользу…
― Действительно, группа Маслякова добилась того, чего хотела, хоть и не сразу. Все это длилось три года.
― Что значит для них Ваш уход из КВНа?
― Подрастает младший Масляков, ему нужно передать всю эту «империю», а я был против, чтобы отдавать кому-то Евролигу, потому что в нее было столько вложено! В итоге, я ушел, и весь наш КВН достался им, хоть мы и наивно полагали, что нашу организацию поддержит государство… Но нас просто съели…
― Что теперь, по-вашему, будет с белорусским КВНом?
― Беларусь будет готовить кадры для Москвы, и они будут утекать еще на этапе областных игр. Наши ребята из Гомеля, Бреста, Витебска просто станут «неграми» для команд высшей лиги.
― Невеселая перспектива… Как проходит Ваша жизнь сейчас без КВНа?
― Пишу сценарии. Есть задумки музыкально-развлекательного проекта. Путешествую… Мы с женой объезжаем Италию по областям. И, возвращаясь к вкусной теме, могу рассказать об одной интересной традиции, которую мы завели себе в этой стране. В любом месте, даже в Генуе, в январе покупаем огромный итальянский помидор ― настоящий, не водянистый, ароматный, кусок пармезана или любого сыра, который хочется попробовать, свежий батон с корочкой и бутылку вина, можно даже не марочного, а местного. После этого нужно устроиться где-нибудь в удобном месте, например, в старинном здании Генуэзского университета, на балюстраде, и под январским солнышком все это есть. Ничего вкуснее не бывает на свете!
Беседовала Тамара ЗЕНИНА. Фото Андрея МИЦКЕВИЧА.
За кадром
― Самое распространенное обращение ко мне: «Здравствуйте, Александр Васильевич! Как здоровье, Александр Васильевич!» На втором месте: «Передайте привет Маслякову».
«Утомленные солнцем» ― это команда «маленькой симпатичной обезьянки», убираем ее ― и команды нет»
